Эксперт: как протестующие в Бресте спровоцировали «зеленую волну»

Анализируя события последнего времени, развернувшиеся на фронтах битвы населения с алчными капиталистами, которые «жируют и делают деньги за счет здоровья народа», можно прийти к некоторым любопытным выводам. Среди более-менее системно инспирированных протестов в Беларуси на общем фоне выделяются два предприятия, которые вошли в противостояние с организованными группами сопротивления. Это компания «АйПауэр», которая строит аккумуляторный завод в Бресте и российский инвестор «Омск Карбон Групп», строящий завод технического углерода в Могилеве. 

В Бресте инициативные товарищи собрались и решили, что аккумуляторный завод, построенный в свободной экономической зоне, нарушает экологические законы, разгорелся конфликт. 

Чиновники регионального уровня и представители надзорных органов дружно говорили, что все на заводе нормально и соответствует законам. Население, естественно, этому не верило и пыталось проводить митинги. Правда из 200 заявленных провели один, на который пришло две тысячи человек. Процесс плавно накалялся. Активисты стали дежурить уже непосредственно у завода, даже по ночам, фактически препятствовали деятельности работников предприятия, блокировали дороги. 

Сразу возникают вопросы. Откуда такая высокая организованность и сплоченность? Если человеку утром идти на работу, то он явно не будет дежурить ночью на общественном поприще. Самозабвенно изображая общественную деятельность, эти люди на самом деле имеют тайные источники дохода. Ощущается некая рука, которая ведет этих людей. 

Что же в итоге? В Бресте сменилось руководство региона. Новая власть уже  не считает возможным эксплуатацию этого предприятия. И вопрос подвис в воздухе. Хотя предприятие практически готово к запуску. 

Но ведь можно было бы изначально хладнокровно рассмотреть возможность размещения завода в других местах, и при условии, что это предприятие не было нужно экономике Беларуси, следовало сразу это сказать. Однако,  именно власть дала добро на строительство завода. Ни один нормальный инвестор не станет рисковать миллионами, своим имуществом, а в случае с Брестом, еще и личной свободой. Ребята из «АйПауэр» потерпели колоссальное фиаско. 

Почему так случилось? Почему люди возмущаются изначально? Почему они не участвовали в общественных слушаниях? Или сами слушания были проведены формально?  И по сути дела их обманули, ввели в заблуждение. В этом тоже есть вопросы к местной власти, потому что она определяет правила игры. На них соглашается потенциальный инвестор, включаясь в увлекательную игру под названием «инвестиционный климат». Инвестор приходит, чтобы вкладывать свой капитал. Руководитель брестского завода принял правила игры, доверился, но в итоге сейчас сидит в тюрьме. Правила резко переиграли! Это как в футболе, прошел первый тайм, все нормально, потом вам объявляют, что вы играете, оказывается, в баскетбол, и мяч ногами трогать нельзя, только руками. Нельзя менять правила! В этом то и состоит сущность государства, что оно определяет правила игры, где уравниваются все противоречия общества. Они будут, потому что всегда были, есть и будут люди, которым не нравится индустриализация в силу разных причин. 

Мы не будем говорить про мракобесие, врагов прогресса, разрушение промышленности. Мы спросим очень просто: промышленность нужна стране? Я думаю, все скажут: «Да!». Современная промышленность, отвечающая требованиям экологического законодательства — да! 

Понятно, что в каменном веке, во времена античности, раннем Средневековье была очень хорошая экология, но младенческая смертность была высокая. Взрослыми становились 2 ребенка из 10. Средний возраст был максимум 30-40 лет, а сейчас большинство, при отсутствии вредных привычек, имеет все шансы прожить 80 лет. И это благодаря цивилизации. 

В 16-м веке появились первые мануфактуры, зачатки промышленности. Могущество и статус страны на международной арене определяются именно промышленным потенциалом. Он позволяет сформировать надлежащим образом экономику, а та, в свою очередь, формирует государственные институты, армию, правоохранительные органы, здравоохранение, бюджетную сферу, медицину, общую инфраструктуру: дороги, водопровод, электричество, канализацию, все блага и комфорт современной жизни, повышает ее качество.

Государство обеспечивает компромисс между промышленностью и ее пагубным влиянием на здоровье граждан и, соответственно, самим здоровьем граждан — вводя определенные ограничения, защиту от вредного воздействия, типа выбросов. Должны быть очень жесткие системные правила, которым промышленный капитал обязан подчиняться. 

В случае с Брестом не совсем понятно. Вроде бы это предприятие, построенное по современной западной технологии, не на коленке сшитое. По своей сути оно способно быть экспортабельным, имеет хороший потенциал развития с точки зрения выхода на проектную мощность, востребованности в народном хозяйстве своей продукции — аккумуляторных батарей. Это, в конце концов, и есть импортозамещение. Хорошее дело, которое почему-то оказалось плохим. Если бы в свое время место его дислокации определили  бы правильно, наверное, был бы другой результат. А так получается странная история. Сторонники закрытия завода радуются: «Нам удалось остановить строительство завода!» Так он уже построен. Это же промежуточный результат — остановили. 

Второй момент — это судьба самого бизнесмена, который сейчас оказался за тюремной решеткой. Мы не будем судить правомерность процессов, не наша компетенция. Обвинение на пустом месте не предъявили бы. А так получается, что людям подбрасывается идея — смотрите, плохая коррумпированная местная власть непрофессионально сработала в угоду алчущим дельцам частнокапиталистической системы и решила пренебречь народным мнением, пренебречь беспокойством людей за свое собственное здоровье и своих детей. Вмешалась центральная власть и покарала всех, то есть прежние региональные чиновники ушли в отставку, а алчущие дельцы пошли в тюрьму. Все обрадовались. Но проблемы с заводом-то остались. 

Теперь разберем это не с точки зрения люмпенского сознания, а с позиции государства. А выиграло ли оно?  Следующий делец сюда уже не придет, потому что никому следующему не захочется рисковать своим капиталом. Он не будет в принципе ничего строить. Он, вероятнее всего, это сделает в соседних странах, где нет таких процессов. Потому что, когда он приходит, то полагает, что выполняет законы. Ему говорят: «Ну вот, тут у нас народные протесты есть, поэтому иди-ка ты, дружок, в тюрьму. Мы хотим из тебя сделать сакральную жертву». Возникает вопрос: почему только они пошли в тюрьму? Почему чиновники, которые несут основную, по сути дела, ответственность за принятие такого рода решений, остались в стороне?

В долгосрочной перспективе белорусское государство строится и будет строиться именно на основе высокоразвитой промышленности и сельского хозяйства. Они, безусловно, оказывают определенную нагрузку на окружающую среду. И государство обязано искать компромиссы, а здесь этого не произошло. Просто одну из сторон принесли в жертву по факту.

По-прежнему в регионе остаются проблемы нехватки рабочих мест с достойной зарплатой. И здесь, конечно же, частный промышленный капитал под профессиональным патронажем государства может принести общественную пользу. 

В Республике Беларусь реализуется целевая программа, а именно гармоничное развитие всех форм собственности. Удачное сочетание и рождает эффект успешной экономики, где благоденствуют все: и граждане, и владельцы капиталов, и государственные чиновники. Собственно, этот курс и проводит президент Республики Александр Григорьевич Лукашенко. Он-то как раз и выстраивает эти гармоничные сочетания в развитии производительных сил в государстве таким образом, чтобы были пресечены все основные социальные противоречия. А в Бресте они расцвели махровым цветом. Президентская администрация взяла ситуацию под контроль. И это единственное, что еще с какой-то долей оптимизма заставляет смотреть на будущее этого проекта. 

Тут немало подозрительного. Группа товарищей бесконечно эксплуатирует принцип «черное-белое», «мы-они», «за-против». Это что за водораздел в обществе? Проклятые капиталисты хотят пить у нас кровь, мы это не позволим? Эта точка зрения в принципе не вписывается в современную концепцию государства социальной гармонии, которую строит президент Лукашенко. Это противоречит его курсу, так как практически ведет к разрушению белорусской экономики. А для чего тогда законы нужны? Хотя представители «АйПауэр» уверяли, что соблюдают законы и к ним нет серьезных претензий.  Тем не менее их подозревают в коррупционных преступлениях, что не красит бизнес, даже называющий себя экологически безопасным. 

А на что тогда опираться? На общественное мнение? Получается, что общественное мнение фактически не стыкуется с законодательством об охране окружающей среды, которое как бы провисает в воздухе.

Оказывается, недостаточно просто неукоснительно соблюдать закон. Надо учитывать общественное мнение, и это правильно. Но как найти компромисс? Ведь есть люди, которым вообще не хочется, чтобы работал завод, особенно если у тебя где-то рядом дом и зеленое поле перед ним. Созерцание промышленного пейзажа менее приятное занятие, чем созерцание природного ландшафта. Перепишите тогда закон — скажите открыто, что общественное мнение — это главное, и плебисцит надо проводить по каждому отдельному случаю.

Получается, что нагнетание экологической истерии, по сути дела, вступает в противоречие с развитием промышленности в конечном итоге. Мы же не можем уподобиться тому, как это делается в Литве, где создаются группы населения, которые за деньги противостоят идее строительства атомной станции в Беларуси. Почему мы считаем это неприемлемым? Потому что есть законы страны, интересы белорусского государства, его экономики и населения.

Страны, которые не имеют промышленности, вынуждены делать ставку на туризм. Им приходится продавать туристам прикосновения к лужайкам и ландшафтам, которые зачастую не выдерживают экологической туристической нагрузки. Беларусь всегда славилась, прежде всего, высокоразвитой промышленностью, здесь много предприятий появилось еще в годы советской власти. Этот потенциал сохранен и приумножен. А тут мы спотыкаемся на проекте, радуемся, что его закрыли. Выстрелили себе в ногу и радуемся. Мало кого заботит, что доля промышленности в загрязнении окружающей среды составляет не более 10-15 процентов, а вот главным загрязнителем с долей более 50 процентов остается автомобильный транспорт. Но я ни разу не видел протестующих против использования автомобилей. 

В то же время после митинга возле аккумуляторного завода люди садятся в свои уютные автомобили, заводят их с помощью аккумуляторов. Срабатывает примитивный эгоизм.

Похожая дискуссия развернулась сегодня в Могилеве, где завод стироит компания «Омск Карбон Групп».  И если в Бресте говорят про свинец — действительно тяжелый металл, вредный для организма, то в Могилеве шаманские пляски идут вокруг технического углерода. Тут в среде критикующих уже наблюдается ярко выраженное отрицание науки, уничижение позиции Национальной академии наук и ее ученых. 

В целом мы видим такую же внешнюю организационную матрицу: руководит этой группой бывший торговец пивом. Он, не стесняясь, заявляет, что для него Национальная академия наук — не указ, белорусским ученым он не верит, не верит чиновникам, открыто говорит, что всех купили. Купили прокуратуру, надзорные инстанции, правда, пока  не заявил, что купили еще и КГБ.  Открыто говорит, никого не боится, балансирует на грани полускрытого экстремизма, пытается деморализовать местные власти и не допустить ввод завода в эксплуатацию. Кто их прикрывает, кто стоит за ними, кто дает деньги? Вопросов много.

Но в отличие от брестского проекта, могилевский завод сформировал уже свой трудовой коллектив — более многочисленный по масштабам, более высокоразвитый. Люди на могилевском заводе возмущены действиями лже-экологов. Почему? Элементарно, из-за возможной угрозы потери работы. 

Работники, которые стоят у истоков создания предприятия, говорят: «Так мы не чувствуем никакой вины за собой, мы видим своими глазами, что предприятие соблюдает природоохранное законодательство. Мы своими руками возводим передовой высокотехнологический проект». А как торговец пивом, не бывая ни разу на производстве, может обвинять работников в том, что они экологические преступники, на каком основании он это делает?

Проект строительства завода технического углерода в свое время получил одобрение на встрече президента Александра Лукашенко и омского губернатора Виктора Назарова. Глава Республики поручил провести государственную экспертизу, дав добро на строительство этого завода не в угоду сиюминутным интересам. Он прекрасно понимал, что формируется новая отрасль, делающая Республику Беларусь более экономически независимой. Разносторонняя, конкурентоспособная, диверсифицированная промышленность — это основа высокоразвитой экономики, независимости любого государства. Как можно противостоять такой истине? 

Коллектив Могилевского завода принял решение защищать интересы не только своих семей, но и своего завода, города, района, государства. А так что получается, не допустим эксплуатации Омск Карбон Могилев? Мы в России будем покупать этот продукт и платить за него валютой? На этом продукте держится такой гигант, как «Белшина», где заняты десятки тысяч людей. Как можно играть такими вещами?

Другое дело, что надо быть внимательными к общественному мнению, быть открытыми, информационно доступными. Коллеги из брестской «АйПауэр», к сожалению, допустили роковые ошибки — их ответы были больше похожи на ответы чиновников. Печально констатировать, но бизнесмены из Бреста не смогли завоевать доверия у населения Бреста. Я считаю, если продолжать открытый диалог с населением, причем не только на уровне администрации завода, но и самих работников, чаще появляться в медийном пространстве, проводить экскурсии на завод, — такие методы можно приветствовать. При этом, безусловно, надо принять эффективные дополнительные меры по защите здоровья горожан, пусть даже ценой немалых затрат. Белорусы всегда славились стойкостью, мужеством и мудростью.